Король и Шут

Статьи Интервью

« вернуться к списку

Рецензия на песню "Жизнь" из сольника Горшка
09.09.2008

Горшок - «Жизнь»

Наш детский хор
Ввели во двор...
Лязгнул ружейный затвор...
Командой «Пли!»
Как вы могли
Наш прекратить разговор?

 Жизнь разносилась как туфля,
Из потолка растёт петля,
Проклятая петля!
Душу выпьет конопля,
Тело приберёт земля...

Вчера у нас
Вдруг свет погас,
Люди все кинулись в пляс...
Плясал дурдом,
А под столом
Кто-то выдавливал глаз...

Жизнь разносилась как туфля,
Из потолка растёт петля,
Проклятая петля!
Душу выпьет конопля,
Тело приберёт земля...

    Весной 2005-го года довольно многочисленные поклонники группы «Король и Шут» обнаружили на прилавках музыкальных магазинов сольный проект одного из лидеров коллектива, Горшка, под названием «Я алкоголик анархист». Сольник являлся трибьютом широко известной в узких панковских кругах группы «Бригадный подряд». Разумеется, «настоящие» фанаты «Бригадного подряда» начали кривить губами: на святое, мол, замахнулся. Иные представители общественности, разумеется, имели своё мнение по этому вопросу. Кто-то заговорил о предстоящем распаде группы. Но в целом, альбом не был замечен широкой публикой: трудно было, привыкнув к забавным сказочкам «Короля и Шута», воспринять новый материал - песни о пьянках и одиночестве, описывающих жизнь люмпенов, вечных неудачников, алкоголиков. Хотя говорить о полном провале тоже преждевременно. Одна из лучших песен на сольнике, носящая короткое, но ёмкое название «Жизнь», получила хорошую оценку от слушателей «Нашего радио» и в итоговом хит-параде заняла почётное 6-е место из 100 возможных. Можно сказать, что с этого момента песня как бы родилась заново. Цветаева как-то сказала о «Лесном царе» Гёте в переводе Жуковского: «За давностью лет это уже абсолютно другой «Лесной царь». Несколько переделав её тезис, можно смело заявить следующее: «Жизнь» Горшка и «Жизнь» «Бригадного подряда» - это уже две разные песни.
    Жизнь... Многозначное понятие, на самом деле. Оно может значить как (согласно классику) способ существования белковых тел, так и совокупность ситуаций, событий, связанных с человеком, обществом, государством. Разговоры «за жизнь» могут быть обо всём и ни о чём. Писать о жизни вообще невозможно - слишком много аспектов придётся охватить, никак не справиться. Разумеется, возлагать на «Бригадный подряд» такую ответственность никто не собирается, да и сами товарищи панки далеки от таких стремлений. Представители совершенно определённых слоёв общества, они преломляют понимание жизни через призму представлений о ней всех этих «скотин», «ублюдков», «дебилов», которым «подфартило». А слушателю это интересно на самом деле. Ведь нас по большому счёту не привлекает перспектива смотреть на жизнь таких же, как мы сами, жизнь «иных» - дело другое. И тут уж всё зависит от предпочтений конкретного слушателя, читателя, зрителя: в роли «иных» могут выступать фантастические существа, успешные личности (примеры из истории или современные творцы ) или же, напротив, вечные аутсайдеры. Их жизненный опыт притягивает к себе внимание. Не случайно Чехов писал, что лучше всего становятся писателями искатели приключений, проигравшиеся в пух и прах, либо женившиеся в третий раз.
    Запомнив это, давайте слушать песню в той версии, в которой нам её представил Горшок. Немногие обращают на это внимание, но особенностью творчества «Короля и Шута» является упор не на слова и даже не на музыку, а на исполнение. Сказку надо уметь рассказать, чтобы она была интересной, чтобы к ней прислушивались. Этот принцип распространяется и на сольник, придавая песням дополнительный смысл. Важна интонация, с которой произнесено каждое слово, даже придыхание, с которого начинается песня, тоже интересно, поскольку оно является признаком некоей доверительности, исповедальности, что необходимо при разговорах про жизнь. И действительно, такому исполнению можно верить, верить в то, что он говорит, действительно является суровой правдой жизни. Разумеется, эта правда скрыта за поэтическими образами.
    «Наш детский хор ввели во двор, лязгнул ружейный затвор». Сразу хочется сказать: «А, понятно, типичная антивоенная песня, примитив, сколько раз уже писали подобное, надоело». Хочется, но не получается, поскольку «Жизнь» не является антивоенной песней, хотя подобные образы могут возникнуть. Но надо отметить, что они не являются определяющими. «Наш детский хор...» Почему в песню введён именно такой образ, связанный с самыми светлыми, немного наивными воспоминаниями? Детский пионерский хор всегда может вызвать умиление у старшего поколения. Ещё бы - нарядные мальчики и девочки, стоящие в два ряда, исполняющие «Солнечный круг» или «Вместе весело шагать» - это ностальгия. И тут - выстрелы. Надо понимать, что стреляют не только в детей, но и в детство, в эти солнечные воспоминания.
    В контексте самой песни становится понятно, что выстрелы - дело рук Времени, жестокого и беспощадного. Не случайно Горшок делает упор на слово «лязгнул»: звук «зг» отлично передаёт атмосферу этого грохота, скрежета, с которым время наваливается на человека, изменяя, деформируя его личность. И - протяжное, словно стон, «о»: «Лязгнул ружейный затво-ор». Звукопись помогает всего в одной строчке создать драматическое напряжение, которое не исчезает до самого конца песни. Трагизм существования в безразличном мире - основная тема «Алкоголика-анархиста». Кульминацией здесь, разумеется, является композиция «Соловьи», но и на «Жизнь» соответствующего душевного настроя хватает. Что интересно: альтернативы данному исходу не предвидится. Совсем как в песнях «Короля и Шута», которые обязательно закончатся смертью, иного не дано.
    Как ведёт себя в этой ситуации лирический герой? Нельзя сказать, что он смотрит на происходящее со спокойствием жертвенного барана. Он знает: время не на его стороне. Именно поэтому понимает, что ничего предпринять не получится. Потому просто спрашивает: «Командой «пли» как вы могли наш прекратить разговор?» Кто они - эти «вы»? Надо сказать, что творческие личности - от романтиков до футуристов - всегда отделяли себя от других, представлявшихся в поэтическом воображении как тупая масса мещан, обывателей, быдла, могущая, однако, серьёзно навредить Личности. Об этой силе писал Маяковский: «Ощетинит ножки стоглавая вошь». Хотите примеры посовременнее - пожалуйста, вот строчка из Летова: «У вас лица как гороховый суп». Традиция, как мы видим, есть. И что, как же вписались в неё «Бригадный подряд» и Горшок?
Весьма своеобразно, надо сказать. Этой массе, помогающей Времени превращать человека в животное, лишённое всех самых светлых воспоминаний, лирический герой читает нотации, видимо, думая, что быдло соблюдает законы честности, порядочности, человеколюбия. Есть всё же немного наивного недоумения в этом: «Как вы могли наш прекратить разговор?» Да очень всё просто происходит в мире. Отметим, однако, что лирический герой обвиняет своих врагов не в том, что они обрывают жизнь, а в том, что они «прекращают разговор». Стало быть, жизнь без общения, без речи - это не жизнь для авторов этой песни. Уничтожить человека - значит уничтожить Слово и наоборот, «Бригадный подряд» данный факт прекрасно понимает.
Припев, по моему субъективному мнению, наполнен удивительной силы, проникновенности и пронзительности. Каждое слово бьёт в точку, показывая трагедию деформированной, треснувшей жизни, трагедию человека в этом неправильном мире. «Жизнь разносилась как туфля»... - сколько всего может сказать этот ёмкий образ! С чем у нас ассоциируется разносившаяся туфля? С ветхостью, старостью. Существует некая грань, которая разделяет этапы большого пути, и «разносившаяся» жизнь - это ещё и линия между условно счастливым детством и туманным, безысходным Сейчас, пугающим настоящим. Что ждёт впереди? Тупик, разумеется, ибо «из потолка растёт петля». Петля - символ крушения идеалов, каких бы то ни было надежд. Недаром в критических ситуациях мы часто говорим: «Так плохо, что хоть в петлю лезь». А тут и лезть не надо, она уже сама «растёт из потолка», словно хочет нам сказать: кончилось твоё время, ты проиграл всё, что можно, Лирический герой это прекрасно осознаёт. «Проклятая петля!» - Горшок рычит будто лев, попавший в сеть. Становится действительно жутко.
«Душу выпьет конопля, тело приберёт земля». Констатация факта - и больше ничего. Приговор самому себе, не сумевшему поладить с жизнью. Отсутствие иллюзий относительно спасительности ухода в наркотический дурман, при этом невозможность что-либо изменить. Разумеется, это не пропаганда пессимизма, скорее даже наоборот, предостережение: если не пытаться вырваться из замкнутого круга, выбрать позицию наблюдателя, то жизнь разносится как туфля, а дальше итог известен. Конечно, можно спорить о том, насколько реально победить жестокое время, описанное «Бригадным подрядом» лаконично, чётко, но при этом настолько правдиво, что иные пространные описания проигрывают формулировке, заложенной в песне этой хорошо известной в узких кругах группе. Но право же, не стоит всего лишь спрашивать: «Как вы могли?»
    Микротему второго куплета можно охарактеризовать так: «Пляска смерти», «Пир во время чумы». Ибо об этом свидетельствуют следующие строки: «Вчера у нас вдруг свет погас - люди все кинулись в пляс». Современное общество, как известно, подчинено технике, малейшие сбои порой приводят к катастрофе. Известно, например, что в одном из крупных американских городов после аварии на электростанции и сопутствующем отключении электричества началась просто эпидемия мародёрства. Варвар, несомненно сидящий в каждом из нас, в подобных ситуациях выходит наружу. Так что простой пляс - это ещё не самое страшное, что может случиться. Но вообще пляски в темноте - в этом есть что-то архаическое, первобытное, попытка пляской отпугнуть от себя злых духов, преодолеть страх. Об этом думаешь, когда слушаешь эту песню.
«Плясал дурдом»...О чём нам может сказать эта короткая фраза? Да всё о том же, о безумстве, безумстве общества, беснующегося перед Катастрофой, пытающегося скрыть естественный страх смерти пляской. Для проповедника-моралиста, полагающего, что Золотой век человечества, век традиций и устоев, уже в прошлом, данный образ является прекрасной возможностью сообщить в который раз, что современный гедонизм общества, тяга масс к развлечению есть пир Валтасара, меж тем как Бог уже подвёл итог и менять свой приговор не намерен. Несть числа таким разговорам, составляющим обильную пищу для пессимистических суждений о грядущем конце света. А теперь о главном: где в этой дикой пляске Человек? Его нет, он становится лишним, все его переживания никому не нужны и ему самому остается только жаловаться: «Я никому не ну-ужен»...
«А под столом кто-то выдавливал глаз»...Варвар пробуждается, он хочет убить, ограбить, покалечить - себя (если глаз выдавливал себе) или кого-нибудь другого. Закономерным продолжением является повтор куплета: «Жизнь разносилась как туфля»...И эта треснувшая, расколовшаяся, разносившаяся жизнь полна всякого рода отщепенцев, отморозков или просто людей, которые с виду кажутся вполне нормальными, но стоит лишь рухнуть привычному миру хотя бы на йоту - всё, готов ещё один разрушитель. Автор как бы подводит нас к мысли, что лучше уже быть панком, чем лицемером. В картине мира, созданной панками, как мы помним, всё отвратительно, из замкнутого круга не выбраться. Философия, скажем так, далеко не первой свежести, панками она была заметно опошлена, но... Но в песне «Жизнь» нет и намёка на пошлость, цинизма тоже нет, она представляет собой отрадное явление в обществе, где цинизм стал нормой, извиняюсь за каламбур, жизни. Кстати, одна из столпов отечественной жёлтой прессы - это газета, которая так и называется - «Жизнь». Немного морализаторства: пока наш мозг будут промывать подобные издания, наша собственная жизнь уж точно разносится как туфля.
    Удивительно, но Горшку удалось сделать эту песню исповедью - грустной и трагичной. Это неспроста - как свидетельствуют «Грешники» Стогова и авторизованная история группы «Король и Шут», ему самому пришлось испытать, как душу выедает не только конопля, но кое-что покрепче. Так что некоторое предостережение в песне всё же есть. Безусловно, она хороша - своей искренностью, небанальностью. По моему субъективному мнению, 6 места в итоговой «Чартовой дюжине» 2005-го для неё мало.

Иван Стагис