Король и Шут

Статьи Интервью

« вернуться к списку

Интервью Александра Леонтьева для KM.ru
06.09.2012

Александр Леонтьев («Король и Шут»): «В России всего два фронтмена»

Неординарный гитарист Александр «Ренегат» Леонтьев после пятилетнего творческого отпуска год назад вернулся в группу.

Корреспондент KM.RU обстоятельно пообщался с музыкантом и выяснил у него, как сейчас обстоят дела в коллективе, кто будет после ухода Андрея Князева будет писать тексты песен, какая атмосфера царит на репетициях зонг-оперы «Тодд» и многое другое.

KM.RU: Согласно философу Гераклиту, в одну воду два раза не входят. Ты же вернулся в «Король и Шут». Были ли какие-то сомнения, метания, когда тебе это предложили?

- На самом деле, не метался вообще. Сомнений не было тоже. Забавно вышло на бытовом уровне. Так как я семейный человек, у моей жены (которая мне действительно самый близкий человек) был единственный вопрос: как это отразиться на семье? Поскольку в те пять лет вне группы я был вынужден заниматься бизнесом и вырулил ситуацию там, что мои дела может курировать наемный управляющий, то ездить на гастроли я себе уже мог позволить. Оставалась семья. Но мы договорились с парнями так, что в ближайшие годы у нас не будет много концертов.

Мы сейчас вышли на такой уровень, что на концерты летаем, так что затяжные гастрольные туры остались в прошлом. Могу отдать должное жене, которая скрепя сердце согласилась. Тем более, что в последние года 2-3 она видела, как я тоскую по своей старой жизни, и ее это беспокоило. Единственным условием было, чтобы я как можно меньше времени проводил вне семьи, поэтому сейчас даже репетиции пришлось оптимизировать. Теперь я езжу на них в Питер не ночными поездами, которые больше люблю, а «Сапсанами». Хоть я и не люблю рано вставать, но обычно еду на репетицию в 6.45 на пару дней и вечерним «Сапсаном» возвращаюсь в Москву. А выражение «войти в одну реку дважды» мелькало в моем контексте неоднократно. Недавно в автобусном туре наш гитарист Яков заметил, что за последние шесть лет в группе будто ничего и не изменилось.

KM.RU: Пять лет ты не был в группе и, понятно, что за это время с «Королем и Шутом» много чего произошло. Как ты можешь оценить эти изменения?

- Из того материала, которые группа записала за этот период, мне, честно говоря, близко не всё. Может быть, это потому, что я уже привык себя соотносить с «Королем и Шутом» и радоваться тому своему, что я туда вложил. Некоторые песни, вроде «Дагона», мне при этом нравятся. А в профессиональном плане группа, конечно росла: пришел отличный басист Сергей Захаров, играя с которым и наш барабанщик Поручик заметно подтянулся. Благодаря этим факторам, я вновь втянулся в коллектив буквально за одну репетицию. Более того, есть огромное количество готового материала, который за эти шесть лет ребята так и не начали играть, а у меня он весь на руках. Во время тайм-аута, я не пел и на гитаре не играл, но у меня это все в голове и в руках осталось. Сейчас на репетициях какие-то песни я могу показать в старых вариантах, а у ребят это уже успело вытесниться.

Группа сильно выросла и в плане профессионального аппарата. Благо, мы стали прилично зарабатывать, и львиную долю денег тратим теперь на оборудование. Сужу по себе, за последний год в группе я, наверное, 60% денег потратил на это точно. Мы действительно плотно работаем над звуком. Тем более, нам приходится играть иногда с импортными командами, типа, как Limp Bizkit на «Роке над Волгой», перед которыми хочется выглядеть достойно. Мало играть на уровне, техника тоже много значит, а это всегда дорого. Я отслушал на «Роке над Волгой» Limp Bizkit, сравнил его с нашим и, скажу честно: мне не стыдно. Вернувшись в группу, я вернулся в семью, которая, конечно прошла через многое. Ушел Андрей Князев, но все-таки при этом группа обрела новое дыхание. По ребятам я всегда скучал и, когда они играли в Москве, всегда посещал их концерты. Мише Горшеневу тоже со мной работать проще: у нас идеально сочетаются тембры голосов. Парни тоже очень довольны - тому же Сергею Захарову очень нравится играть со мной.

KM.RU: То есть, в плане микроклимата в «Короле и Шуте» тоже все в порядке?

- Отношения у нас великолепнейшие. Я сам удивляюсь, потому что зачастую в группах, которым лет по 20, все друг друга видеть не могут. Плюс за эти пять лет я набрался жизненного опыта. Это был непростой для меня период, мне пришлось общаться с кучей людей, которые меня научили жизни. На самом деле, в нашем роке мало брутальных мужчин. Особенно это понимаешь, когда попадаешь в глухую провинцию и контачишь с настоящими мужиками, с которыми тебе постоянно приходится иметь дело. Да и парни мне стали говорить, что когда я вернулся в группу, совершено по-другому стали разводиться многие вопросы, нет психозов и истерик. Скажем так, я немножко набрался разуму.

Я из поколения мужчин, которых, как сказано в «Бойцовском клубе», вырастили матери. Отца мне всегда не хватало. А здесь я общался на равных с действительно крепкими мужчинами. Это Владимирская область, маленький городишко, где все друг друга знают, работают серьезные мужики, вызывающие уважение, и мне в личном плане это много дало. Просто по работе мне пришлось бросить всё, уехать и спасать отцовский бизнес, потому что там была куча долгов, осталась семья. У меня не было времени даже сесть и погоревать об отце. Сошелся с людьми, поговорил, порешал вопросы, научился их решать и, в конце концов, понял, что сцена и рок-н-ролл - это еще не всё. Поэтому рок-герой - это, по сути, рок-подросток. Иногда полезнее из облаков спуститься на землю. Начинаешь на какие-то вещи смотреть проще, а на какие-то - сложнее. Мне и в семейной жизни это помогло. Никогда не подозревал, что я стану таким крепким семьянином и что у нас с женой будет трое детей, и на этом останавливаться не собираемся.

KM.RU: Какие песни из репертуара «Короля и Шута» вновь вернулись в группу с твоим приходом?

- Сложно сказать, я не отслушивал все прежние концертные программы. Поскольку сейчас две гитары, и у меня своеобразная подача, стало больше тяжеляка. В связи с этим, новое прочтение обрели такие песни, как «Мертвый анархист», «Исповедь вамипра», «Северный флот». Конечно, хотелось бы еще играть и «Сапоги мертвеца», и «Два друга», то есть то, с чего я начинал слушать «Король и Шут», придя в свое время на их концерт в Питере сразу по выходе первого альбома. Но в современной нашей программе эти песни, к сожалению. будут теряться, потому что они настолько народные и хитовые, что их сложно переделать. Может быть, когда-то мы и будем их играть, но не думаю, что они попадут в наш перманентный концертный сет. Грубо говоря, группа Metallica тоже редко исполняет свой материал 1983 года, потому что это трудно сопоставляется с альбомами нового периода. Группы, которые долго живут, хотят играть свои последние песни. Так что с новым звучанием мало что изменилось, просто чуть-чуть утяжелилась концепция саунда.

KM.RU: Что ты можешь сказать об альбоме «Тень Клоуна», который сделан без тебя, но, тем не менее, явно тяготеет к металлу?

- Он в этом ключе и сделан. Там все по-прежнему: неплохие тексты, хорошие мелодии, все здорово. Меня не до конца устраивает именно концепция гитарного саунда - я бы сделал немножко по-другому. Что-то там слишком упрощено. Если бы нас, гитаристов, было двое, мы бы намутили чуть посложнее. Но, повторюсь, там есть песни типа «Дагона», которые меня устраивают на все 100. «Театр Демона» тоже шикарный альбом. Его я прослушал неоднократно, мне дико нравится.

KM.RU: Те акустические блоки, которые сейчас вставляются в концертные сеты «Короля и Шута» для тебя органичны?

- Да, вполне, я и начинал с этого по дворам (смеется). К тому же была такая передача «Открытый проект. Кухня», для которой мы специально подготовили такую программу. Но в концерты мы не всегда можем это вставлять, потому что под акустический сет нужно отдельно выстраивать звук и таскать больше инструментов.

KM.RU: Как тебе проект «TODD»?

- Несмотря на то, что я вернулся в группу еще летом прошлого года, я сознательно отказался от участия в этом альбоме. Зато я прошел прослушивание на роль в театральной постановке. Людям понравилось, как я пою.

KM.RU: Ария «Смерть на балу» с твоим вокалом действительно получилась шикарной!

- А я не очень доволен, как там спел - тональность не моя, очень лирично получилось. Обычно я пою по-другому, но тут это было невозможно. Благодаря большому «стажу» пения во дворе под гитару, а потом и концертному опыту, могу, в принципе, неплохо спеть любую песню (ну, кроме, пожалуй, оперных арий). Но дело не в этом... В спектакле же я пою не только «Смерть на балу», у меня там несколько номеров, например, «Добрые люди», переделанную «Баллада о цирюльнике Тодде». Играю я роль нищего бродягу, который выполняет функцию рассказчика, ведет канву повествования и исполняет песни, помогающие понять зрителям ход действия. В принципе, мне интересно. Я и раньше ходил в театр, по возможности посещая постановки с женой, но никогда в жизни не думал, что мне доведется быть на подмостках самому.

Репетиции в театре серьезно отличаются от музыкальных. Ты сидишь в зале, пока кордебалет три часа фигачит один номер. Ты на это смотришь, а уходить нельзя, потому что должен быть вовлечен в процесс. Потом тебя вызывают на сцену, ты 15 минут попоешь - и опять возвращаешься в зал часов на шесть. Но это интересно. Не каждый человек может похвастаться, что, приближаясь к 40-ка годам, он вникает во что-то новое. Поэтому я считаю, какой бы эта страница ни получилась, в перспективе она нам всё равно, так или иначе, поможет, даже если это будет финансово провальный проект или нас засмеют. Плевать, над группой «Король и Шут» смеялись всегда.

Когда былн записан альбом «Бунт на корабле», многие фанаты от нас отвернулись. А наш звукорежиссер, например, считает, что на риффах с этого альбома нужно учить начинающих металлистов, потому что это здорово, познавательно, емко и ярко. И сейчас на Интернет-голосованиях зачастую побеждают песни с этого альбома, так как они звучат современно. Вот, песня «Лесник» в старой обработке - офигительная, но она всем давно приелась, это уже 90-е. А «Бунт на корабле» - это уже другой уровень. Песни «Исповедь вампира» или «Инквизитор» - это, по сути, современный System of a Down, и люди это слушают. Понятно, что на нападки мы никогда особого внимания не обращали. Это наша история, наше творчество, не нравится - до свидания! Мы никого за собой не тащим, мы просто записали альбом, который хотели записать. И я рад, что у меня в резерве есть такие вещи, за которые мне не стыдно. Записал бы на потребу - 100% мне потом было бы дико неудобно. Так бывает всегда, когда делаешь то, чего от тебя ждут окружающие. А я привык жить так, чтобы стыдно не было.

KM.RU: Тебе сильно приходилось себя «ломать» на театральной сцене?

- Честно говоря, я пока над этим не думал. Дело в том, что мне проще, чем Михе, так как я - сценический интроверт. Мне очень просто: я снимаю очки - и зала нет. Я сам с собой, гитарой и педалью, пою в пространство. Поэтому мне и в театре будет проще. Мише, конечно, будет сложнее, поскольку он получает из зала не только энергию, но и картинку. Очень тяжело работать, когда зал сидит. У них же на лицах не написано, что им нравится. Зрители никак не выражают эмоции, тебе приходится делать усилие над собой. А я устремляю взор в одну точку, представляю там одного человека, которому нравится, и пою для него. Что касается сценического мастерства, в «Тодде» подобралась действительно сильная команда, которую я уже оценил и вне контекста этой постановки. Я им полностью доверяю, и буду делать так, как они скажут.

KM.RU: Сама история Тодда тебе близка?

- Она меня цепляет постольку, поскольку я отец. Понятно, что легенда затасканная, ее много раз интерпретировали, но когда ты находишься внутри процесса и поешь эти песни, ты вникаешь в сюжет и пытаешься поставить себя на место героя. Заявляю однозначно, что драматический момент очень правдив. Если бы с моей женой и ребенком что-то подобное случилось, я бы тоже взорвал полпланеты. Из-под тебя не просто выбивают почву - из тебя вынимают сердце. Ты абсолютно никто, никакой, и умирать не страшно. Думаю, что я бы, на месте Тодда, натворил чего-нибудь и похуже. Так что драматургам - большой респект. Все очень выверенно, выстроено, есть саспенс, есть нагнетание, и всё объяснено. И люди, которые сейчас работают с кордебалетом и актерами объясняют эмоции, которые они должны испытать. Потому что ты не просто поешь, а излагаешь историю человека, которому дичайше не повезло и которому очень плохо. Он сошел с ума, и ты тоже должен сыграть сумасшедшего - еще и в очень непростом времени, которое похоже на наше.

KM.RU: Твоя интроверсия не мешает полноценному взаимодействию на сцене с Михаилом Горшеневым?

- Я бы не стал говорить о себе, что я - второй фронтмен. Конечно, так хотелось бы Михе, который привык, что у него всегда есть второй вокалист. Ему всегда нужен был тот, на кого можно положиться. Я готов быть таким человеком, но для меня Князь всегда будет вторым человеком в «Короле и Шуте». Я не пытаюсь играть его роль. Здесь всё вырулить очень просто: я делаю то, что хочет Миха, но при этом я отказываюсь с ним обыгрывать на сцене какие-то песни. Мне элементарно некогда, у меня куча геморроя с бэк-вокалом и переключениями педалей, при этом надо еще как-то двигаться. А петь под Миху я привык давно. Это было делать сложнее, когда у нас было три голоса.

KM.RU: Планируешь ли ты в перспективе работать над новыми текстами для «Короля и Шута»?

- Пока до этого руки не доходили. Начну издалека: между репетициями и концертами я гитару в руки не беру специально. Может быть, в противном случае, я бы лучше играл, придумал бы больше соляков, но в этом случае теряется творческая подача. А когда у меня перерыв в 2-3 недели, я беру в руки гитару и за 15 минут придумываю кучу новых рифов и соляков. Это как с женщиной: живешь с ней постоянно - она приедается, а возвращаешься после долгой разлуки с войны - и вы кидаетесь в объятья. То же самое и с текстами. Знаю по себе, что когда будет нужно, я, так или иначе, поймаю эту волну.

Писать я умею, литературный язык мне знаком. Скажем, я могу писать и прозу, просто мне это не нужно. Я не претендую на то, чтобы мои тексты были, как у Андрея Князева, который абсолютно самобытен. Так, как он, никто и никогда не напишет, потому что для этого для начала нужно прожить его жизнь, потому что он всегда смотрел на вещи совершенно другими глазами. Сейчас мне этого его дурачества на гастролях очень не хватает. Он творил иногда совершенно сумасшедшие вещи, но это образ, в котором он живет. Так, как у него, у меня не получится, но получится по-другому. Мы не пытаемся его превзойти, а просто сделаем что-то другое, что не будет хуже прежнего.

KM.RU: За 5 лет творческого отпуска у тебя появились какие-то музыкальные или текстовые наработки?

- Честно говоря, никаких. Еще до ухода из группы у меня была в голове куча риффаков, которые я обычно не записываю. Они тупо не вошли и не могли войти в наши тогдашние альбомы, так как на тот момент мы простои не могли это технически сыграть. Периодически я эти наработки вспоминаю, и, может быть, какие-то из них мы воплотим. Что касается наработок по текстам, то в этом плане очень помогают социальные сети. Когда мне приходит настроение чего-то написать, я просто на стене Вконтакте кидаю какие-то фразы и оттачиваю таким образом литературный язык. Часто людям нравится.

В литературе я, прежде всего, ценю емкость слога и читаемость. Все станет понятно, когда я назову своих любимых авторов: Бабель, Довлатов и Булгаков. Их можно читать, даже не вдумываясь в смысл. Это поток, море, то, что гармонично, по определению. Я пытаюсь достичь того же. А поскольку словарный запас у меня неплохой, не составит большой проблемы еще все это и срифмовать. И вообще я считаю, что прозу писать немножко сложнее, чем поэзию, где можно просто произвести эффект за счет красивых рифм, а в прозе фраза просто голая, как она есть. Придет время писать стихи - попробую Не получится - в конце концов, найдем драматургов и объясним, чего мы хотим. Дадим идею, и нам люди напишут. Все-таки для нас первична музыка.

KM.RU: Помнится, когда ты уходил из «Кукрыниксов» в «Король и Шут», то радовался, что, наконец, избавлен от повинности писать тексты.

- Дело в том, для меня текст сказанный или написанный - это очень личное и важное. Пишу-то я легко, но очень нелегко это пою. Поэтому в «Кукрыниксах» я нередко переиначивал. Иногда доходило до бреда: пишешь вечером текст, а утром читаешь и выкидываешь, потому что кажется, будто это пошло и мерзко. Я очень завидую людям, которые к своему слову относятся проще. К себе я всегда относился в этом плане чересчур критично. В чем-то я отношусь к рефлектирующему типу людей, поэтому я себе сегодня вчерашний всегда не нравлюсь. В итоге те мои песни, которые присутствовали в репертуаре «Кукрыниксов», я просто писал и тут же прятал от себя, а потом уже приносил на репетицию. Иначе бы я их тут же выкинул.

«Солдатскую печаль» я вообще написал в поезде в уме, потому что не было под рукой бумажки. Колеса стучали, я ехал из Москвы в Питер. Под этот ритм я придумал два куплета и припев, запомнил, прибежал домой. быстренько перенес на бумагу и сразу отправился с этим на репетицию. Вообще, такие песни, как «Невезучий» и «Долгой дорогой», я писал, по большому счету о себе, поскольку в то время меня постоянно посещали мысли о суициде, поскольку время было очень тоскливым - ни денег, ни одежды, ни жратвы (смеется). Сейчас мне их переслушивать смешно - и звук плохой, и голос еще детский, при этом так еще сердечно поется...

KM.RU: Послу ухода из «Кукрыниксов» ты продолжал поддерживать с ними отношения...

- Да, я несколько раз выходил с ними, по возможности, на сцену. Ощущения странные, скорее, мне было прикольно поиграть со своими друзьями. С «Шутами», с которыми я провел шесть лет на сцене, меня, конечно, объединяют совеем другие связи. А «Кукрыниксы» - это люди, которых я просто люблю. С гитаристом Димой Гусевым мы вообще знакомы с седых лет, именно он меня потом и свел с Горшеневыми. С Димой мы начинали играть какой-то металл еще без названия. Позже, когда уже пришел Леша, он уже начал двигать тему, придумал название «Кукрыниксы», и мы стали в этом ключе работать.

KM.RU: Сейчас с Горшеневым-младшим общаешься?

- Леша вообще не ахти какой общительный. Конечно, когда мы с ним видимся, радуемся друг другу. Но специально не встречаемся, тем более, и живем с ним в разных городах. Сейчас в театре, думаю, будем видеться чаще. Дмитрий Гусев, который дружил и со мной, и с Лешкой, всегда был между нами некой прослойкой. А Леша еще более интровертен, чем я, да и вообще непонятен. Но я к нему отношусь с огромным уважением, потому что он прошел большой путь. Я слушал, что он сейчас делает - он творит и поет серьезно. Он действительно плотно работал над собой, он это сделал, он молодец! Я сейчас не оцениваю их музыкальное творчество, но в плане поэтическом он сделал большой шаг вперед. Это красиво.

KM.RU: Как менялись твои музыкальные пристрастия? Известно, что ты всегда любил группу Sepultura.

- Не, ну это мое детство (смеется). В последние шесть лет я слушаю либо классику, либо что-нибудь старенькое и проверенное, поскольку долгое время у меня мозг был занят другими вещами. Грубо говоря, это Metallica, Depeche Mode, System of a Down. Иногда в охотку могу поставить классические альбомы Exploited. На новое просто не хватает времени, потому что музыку я воспринимаю всеми фибрами. Например, стало тебе плохо, ты ставишь Питера Гэбриэла, едешь и не напрягаешься. А ставишь что-нибудь новое, машина по дороге начинает вилять (смеется). Из нашей музыки даже сложно что-то выделить. Меня всегда приятно радовал «Сплин», потому что это - всегда крепкая и сильная работа и действительно сильные тексты. Я вообще считаю, что Саша Васильев - сегодня чуть ли не лучший поэт во всем российском роке. Все сильно, красиво, литературно и идеально уложено в музыкальную канву. Из молодых недавно послушал Lumen - очень красиво звучат. Лично я с ними не знаком, слова песен тоже не разбираю, но в плане музыки они меня впечатлили.

KM.RU: А «Алиса»?

- «Алиса» - наши друзья и братья. Сложно их как-то оценивать теперь не с этой точки зрения, потому что на фестивалях мы друг друга не слушаем, потому что вместе выпиваем (смеется). Само собой, Константин Евгеньевич - это всегда величина. Кинчев - последний стержень, который в свои годы выглядит на сцене потрясающе и по-прежнему заводит. Он молодец, профессионал высочайшего класса. В России всего два настоящих фронтмена - Миха Горшенев и Константин Евгеньевич. Остальные, это просто поющие люди, а они - фронтмены, которые работают на очень серьезном уровне.

KM.RU: Фильмы ты смотришь серьезные - типа «Гражданина Кейна».

- Ну, это я сейчас решил восполнить пробелы, потому что понял, что мимо меня прошел целый пласт. До этого из классики я предпочитал японское кино, недавно с удивлением обнаружил, что в детстве я, оказывается, случайно смотрел «Семь самураев» Акиры Куросавы, случайно попав в кинотеатр и не понимая, что это. А поскольку сейчас после «Бойцовского клуба» ничего стоящего не снималось, я решил окунуться в творчество Орсона Уэллса, Ингмара Бергмана, Федерико Феллини, Мартина Скорсезе. Все это действительно сильно и снято современно. Благо, теперь есть Интернет с хорошей скоростью, где это все доступно.

KM.RU: Ты учился в ветеринарном институте. Насколько это был осознанный шаг?

- К сожалению, шаг был абсолютно случайным. Тут надо понимать реалии 90-х годов. На момент окончания мной школы в городе Кишинев русским там стало негде учиться, потому что в университете количество русских групп сократили с сорока до двух. Моя мать - учительница русского языка и литературы - тянувшая двух детей, не имела ни знакомств, ни финансовых ресурсов, чтобы помочь мне куда-то поступить. Пришлось искать самому. А поскольку с математикой у меня плохо, а с биологией хорошо, я выбрал ветинститут. К тому же в Петербурге жила родня, которая на первых порах меня поддержала. У меня всегда были аквариумы, кошки, хомячки, птицы, все это существовало одновременно, ежедневно я из-под них кучу всего выгребал. Но, на самом деле, я там не доучился - ушел с пятого курса.. На эту тему у меня были терки с мамой, а я не хотел быть ветеринаром, потому что к тому моменту я окончательно осознал, что я - музыкант, и для того, чтобы обрубить все пути, я специально не стал сдавать госэкзамены, хотя и нормально учился. Я хотел играть, пока до чего-то не доиграюсь. Но животных люблю до сих пор, дома у меня живут два кота.

KM.RU: Москва, как человека, долгое время прожившего в Питере, тебя не обламывает?

- Есть определенная категория людей, типа меня, которым плевать, где жить. Я могу жить хоть на острове в Новой Зеландии, если там будут моя жена и дети. Где моя семья - там и мой дом. Без них мне плохо. А поскольку для моей жены Москва - это всё, поскольку здесь мои дети, я могу мириться, с чем угодно. Плюс здесь в любое время суток, если очень захочется, можно устроить движуху. Нью-Йорк - это просто сонный рынок, по сравнению с Москвой.

KM.RU: Ты всегда славился внушительной физической формой, которую, кажется, не утратил и сейчас.

- К сожалению, я сильно набрал вес, поскольку мне приходилось ездить на работу в область из Москвы, и я проводил по четыре часа за рулем. Плюс сказались всевозможные стрессы, а также и то, что моя жена очень хорошо готовит. Но она меня успокаивает: «Не надо пытаться походить на худосочных мальчиков, так как у нас в роке и так достаточно престарелых подростков. Хотя бы один нормальный мужчина должен быть». Ну ладно, пускай это буду я (смеется).

Денис Ступников